11 апреля всё прогрессивное человечество почтило память узников фашистских концлагерей.
Эта скорбная дата была установлена Организацией Объединенных Наций в память об интернациональном восстании в Бухенвальде, в результате которого 11 апреля 1945 года узники захватили концлагерь и удерживали его до прихода союзных войск.
Во время Второй мировой войны на территории нацистской Германии, ее стран-союзниц и на оккупированных ими территориях действовало более 14 тысяч концлагерей, через жернова смерти которых прошли больше 20 миллионов человек. Почти для половины из них эти лагеря смерти стали последним пристанищем на земле.
Весь мир знает лагеря смерти Бухенвальд, Освенцим, Дахау, Майданек, Треблинка, Заксенхаузен, Равенсбрюк, Маутхаузен. Из мест принудительного содержания людей на территории БССР наиболее известен Тростенец, где было замучено, расстреляно и сожжено свыше 206 500 мирных жителей, военнопленных и евреев. Но на нашей многострадальной земле гитлеровцы создали целую адскую систему: всего было свыше 260 лагерей смерти, их филиалов и отделений для военнопленных, для гражданского населения, женских лагерей, пересыльных лагерей СС, гетто и других мест принудительного содержания.
И в процессе расследования уголовного дела о геноциде белорусского народа даже спустя много лет открываются новые факты. Так, старший помощник прокурора Брестской области Ирина Грачёва рассказала, что прокуратура установила расположение еще одного места принудительного содержания населения на станции «Барановичи-Центральные». Там в нечеловеческих условиях содержались полторы тысячи согнанных из восточных регионов Советского Союза людей, треть из которых, не выдержав пыток, голода и жутких условий, погибли. Сведения эти стали известны в том числе благодаря показаниям выживших очевидцев.
К сожалению, с каждым годом свидетелей тех страшных событий становится всё меньше. И тем ценнее их рассказы.
Бывшая малолетняя узница Валентина Клим рассказала, что летом 1941 года умерла ее бабушка по материнской линии. «Папа мой был военным и не смог выехать из гарнизона. А мама, Нина Комарова, вместе со мной и моими двумя сестрами поехала из Ржева в поселок Бобр Крупского района хоронить бабушку. Мне тогда было четыре года, старшей сестре — шесть, а маленькой всего два годика. После похорон бабушки мы немного задержались в деревне, где нас и настигла война.
Буквально в первые дни фашисты разбомбили деревенский дом нашей бабушки. Немного поскитавшись по родственникам, мы поселились в пустом еврейском доме. Мама начала сотрудничать с партизанским отрядом, который организовал ее родной дядя Яков Комаров. Она была связной, в длинных косах прятала записки с призывом вступать в партизанские ряды и разные важные донесения.
Кто-то из местных пособников новой власти донес немцам, что Нина Комарова сотрудничает с партизанами. Маму схватили фашисты и посадили в местную тюрьму поселка Крупки. Во время пыток ее очень жестоко избивали и поджигали ей волосы. Мы с сестричками остались одни дома и были обречены на голодную смерть. Под страхом расстрела местным жителям запрещалось даже приближаться к нашему дому. Но одна пожилая женщина, тетя Фёкла, я ей очень благодарна, ночью прокрадывалась к нам, приносила еду и кормила нас. Так вот мы и выжили тогда».
Позже, так и не добившись признаний от молодой женщины, гитлеровцы бросили к ней в тюрьму детей. Малышки постоянно плакали от холода и голода. Даже молодой полицай не выдержал их мучений, сжалился и дал им кусок хлеба, за что на следующий же день был расстрелян. Глядя, как ее дочери умирают в условиях, невыносимых даже для взрослых, женщина пошла на сотрудничество.
Позже всё семейство из городской тюрьмы Крупок перебросили в лесной безымянный пересыльный лагерь, где нетрудоспособных людей умерщвляли в бараках с помощью угарного газа, а более крепких готовили для отправки на принудительные работы в Германию. «Охранявший нас там поволжский немец предложил бежать, — вспоминает Валентина Клим. — Мать до последнего думала, что он будет стрелять нам в спину. Маленькую она взяла на руки, а нам сказала идти перед ней, чтобы она смогла собой прикрывать». Охранник их пощадил, не выстрелил. Через лес женщина с детьми прошли примерно десять километров. Вышли навстречу бойцам 3-го Белорусского фронта под командованием Черняховского, которые и освободили всех заключенных пересыльного лагеря и тюрьмы в Крупках.
Инесса Кирилюк родилась в семье дипломата и члена ЦК комсомола БССР. На момент начала войны ее отец был за границей, а мама принимала активное участие в деятельности спецгруппы Красной армии в Минске, была членом Коммунистической партии. В 1943 году один из участников этой спецгруппы попал под облаву и под пытками тайной полиции выдал своих товарищей, среди которых была и мама маленькой Инессы.
Фашисты не прощали и не щадили советских активистов и подпольщиков, применяя к ним самые немыслимые пытки, которые мало кто выдерживал. Из застенок гестапо женщина так и не вышла, а ее дочку отправили в ближайший детский дом. «В детском доме меня нашла мамина сестра, — рассказывает Инесса Кирилюк. — Тетя пыталась меня оттуда забрать и в качестве выкупа предложила дорогое золотое кольцо. Так ценой украшения была спасена моя жизнь. Позже выяснилось, что на третий день после «выкупа» всех детей из этого детдома вывезли в район концлагеря Тростенец и сожгли».
Но на этом история спасения бывшей малолетней узницы не закончилась. Сосед тети донес полицаям, что у них в доме прячут дочь коммунистов. К ним ворвались представители фашистской управы и ребенка снова отправили в детский дом. На этот раз маленькую Инессу спасла другая сестра матери, выдав ее за свою дочь. Впоследствии женщину с ребенком отправили в Германию в концлагерь Маутхаузен, печально известный еще и тем, что там у заключенных, даже малолетних детей, брали кровь для раненых немецких солдат и проводили над ними медицинские эксперименты.
Инесса Николаевна рассказала, что именно в Маутхаузене был зверски замучен генерал Дмитрий Карбышев, получивший звание Героя Советского Союза посмертно. Генерала в 12-градусный мороз поливали холодной водой из пожарных шлангов. По словам Инессы Кирилюк, весть о кончине Карбышева и о том, как на следующий день пленные офицеры и солдаты отдавали честь замерзшей статуе военачальника, дошла даже до их детского барака.
После освобождения лагеря в 1945 году союзническими войсками семилетняя Инесса, как и другие чудом выжившие заключенные, была так слаба, что долгое время провела в больницах и санаториях, где возвращали к жизни жертв фашистских издевательств. Медицинские эксперименты над маленькой девочкой имели свои последствия — на легких на всю жизнь остались рубцы и спайки.
Сводка от 17 апреля 1944 года:
Вилейский партизанский отряд имени Чапаева напал на немецких полицейских, насильно угонявших мирное советское население. Партизаны уничтожили 40 гитлеровцев и освободили советских граждан, которых немцы угоняли на каторгу в Германию.
Но всех спасти от немецкого рабства партизанские отряды не могли. Семья брестчанина Евгения Короля была отправлена в австрийский филиал концлагеря Маутхаузен. Бывший узник вспоминает: «Мы жили в городе Ковель, что на Волыни. Почему-то хорошо запомнилось, как в субботу 21 июня 1941 года взрослые возмущались, что немецкие самолеты дерзко и безнаказанно летали весь день над городом. Нас, детей, уложили спать, а когда я проснулся, то увидел множество вооруженных солдат в незнакомой серой форме, которые в колоннах передвигались по шоссе. Еще помню, как один немецкий военнослужащий стрелял по прохожим из-за дерева яблони, как ранил местного священника».
В 1944 году, когда конец третьего Рейха уже был предрешен и немцы отступали, всех оставшихся на оккупированных территориях жителей либо беспощадно уничтожали, либо вывозили на Запад в рабство. Семье Евгения Короля «повезло»: их в тесных и душных вагонах для скота привезли на север Австрии в город Линц.
«Нас загнали в какой-то бетонный санпропускник, где заставили всех раздеться, — рассказывает Евгений Король. — Внезапно всех обдали какой-то синей жидкостью с неприятным запахом. Затем включили невыносимо холодный душ, после которого многие потом заболели и умерли. Заболел и наш папа. После такого купания нас перевезли в городок Бармус, недалеко от Линца, в концентрационный трудовой лагерь. Большинство фашистских лагерей были именно трудовыми, где «узники трудились на благо Великой Германии». Мы жили за колючей проволокой, спали на голых нарах в холодных неотапливаемых бараках. Кормили нас брюквенной похлебкой и еще какой-то баландой, еды всегда не хватало. Хорошо помню, как на день рождения Гитлера нам устроили праздник и дали «лакомство» — картофельную кожуру, забеленную молоком».
Евгений Король рассказал, что всех взрослых нумеровали: либо вешали табличку с цифрами на шею, либо ставили клеймо на плече. Взрослые изнурительно работали на строительстве новой железной дороги. От нехватки еды, сил и тяжелой работы в лагере умер отец Евгения Ильича. Остальные родственники смогли пережить весь этот ад. Ближе других от смерти был трехлетний брат Евгения Короля. «Помню, как мой младший братик чем-то разозлил охранника лагеря, и тот решил его убить. Достал из кобуры пистолет и хотел выстрелить, но малой стал убегать. Другие заключенные расступались перед бегущим малышом, и он так избежал смерти, затерявшись среди ног узников».
Пленников освободили американские войска. Очень долго бывшие узники добирались до Бреста, где жила их бабушка. «В дороге терпели страшные лишения, — вспоминает мужчина, — голодали, мама побиралась. Какое-то время жили в каком-то заброшенном монастыре. Выжили только благодаря безымянным добрым людям, которые давали приют, окружали заботой и вниманием».