Я – человек печальный, потому что выпивающий. Не совсем падший, но «на автопилоте» добираться домой приходилось не раз. Да вы все меня видели: я обычно устало располагаюсь в конце автобусного или троллейбусного салона и героически борюсь с агрессивно наступающими на меня приступами сна. Ключи от квартиры выскользнули мне под ноги, и хозяйственная сумка одиноким комком лежит на полу, недоумевая, за что я , владелец, подмял её под себя грубо и бессмысленно.Сидеть мне просторно, потому что соседей-попутчиков вокруг меня , как сами понимаете, нет. Словом, видок ещё тот. Но не судите, да не судимы будете. Я, как и вы, и книги хорошие порой почитываю, и своё мнение о них имею. Мнение, доложу я вам, критическое. Скажем, поэт Александр Блок. Вы скажете: « Классик, гений и так далее». Но не будем спешить с восхвалениями. Вспомним: именно Блок в стихотворении «Незнакомка» написал оскорбительные слова:
«И пьяницы с глазам кроликов
«In vino veritas!» кричат».
Прилично ли мудрые человеческие очи сравнивать с глазами глупого грызуна? У кроликов глаза красные. Ну, в этом, может быть, сходство и есть: переберёшь - глазами покраснеешь. Но ведь кролик ещё труслив до противности. А ещё – плодится беспредельно. Что-то уж больно резко высказался классик. Неужели я таким в троллейбусе выгляжу? Вы мне ответьте, пожалуйста: я-то сам себя со стороны не вижу.
А вот о латинской фразе «In wino weritas!» - разговор особый. Я с ней знаком и действительно в кругу собратьев по пьяному стеклу люблю её повторять. На русский она переводится так: «Истина в вине». В том смысле, что человек в подпитии невольно порой правду в глаза скажет: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Ну и что? Неужели непьющий глупый кролик правду нам выскажет? Я, выпивающий, лучше трезвенника : уж рубану, так рубану. А этот тормоза держит руками и ногами и мысли свои тайные запер на тысячу замков. Что пользы с таким разговаривать? Правды от него всё равно не услышишь.
Вот тебе и классик… Но самыми мучительными оказываются для меня заключительные слова стихотворения «Незнакомка»:
«Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине».
Что до «пьяного чудовища», то я не в обиде: когда «на бровях» домой возвратишься, такое в свой адрес услышишь, что ни в какую газету не вставить. Привык. Но вот «истина в вине»… Думаю я над этими словами, думаю и никак в толк не возьму: в чём истина? В вине – то есть в алкогольном напитке или в вине – то есть в проступке , в преступлении? Вернее, в чувстве виноватости, в раскаянии, в признании человеком порочности своего поведения.
Думаю, что Блок говорил о напитке. Но сердце, вопреки логике поэта, мучается по причине моей вины и открывает глаза на никчёмность бытия моего. Понимаете: не винО, а винА. Разница! Боль эта, признаюсь вам, пострашнее, чем любые осуждения близких. «Ну и что? – порой успокаиваю я себя. – Никто не без греха: все к рюмочке прикладываются. Стихотворцы – тоже. Так что классика винить не в чем».
Но такие мысли меня почему-то не спасают. Мне – стыдно. Почему? Может быть, в этом чувстве вины и состоит моё спасение? А, может, не только моё? Может, чувство вины – это единственная правда, которая способна спасти человечество от исчезновения? Только при чём здесь человечество? Мне бы победить самого себя. Если и есть правда, то она, конечно, не в хмельном напитке, а в мучениях совести, в чувстве вины…
